УИЛЬЯМ НЕЙЛ (William Neill)

Как и у многих фотопейзажистов, вкус к широким просторам развился у Уильяма Нейла еще в весьма раннем возрасте: его очаровала красота американских национальных парков, куда он приезжал с семьей в праздничные дни. Когда он стал старше, он полюбил пешие походы с рюкзаком за плечами, в которые, чтобы запечатлеть попадавшиеся по пути примечательные виды, он всегда брал с собой фотоаппарат.

В нашем художественном интернет магазине вы можете купить картину маслом на холсте, примеры работ можно увидеть в разделе сайта — продажа картин, а также есть возможность заказать портрет по фотографии, примеры таких картин смотрите на главной странице.

Однако этапными для его жизни стали обстоятельства совсем иного рода. Когда в возрасте 18 лет он поступил на службу в Национальный парк глетчеров в Монтане, в разгар лета он получил известие о смерти старшего брата Джима. «Дни по-прежнему шли своим чередом, но отныне совсем в иной перспективе, — вспоминает Уильям Нейл. — Я пытался найти в природе истинное, глубокое утешение, и все вокруг меня как бы преобразилось, поднявшись на другой уровень. Я был еще слишком молод для того, чтобы все это хорошенько осознать, просто хотелось находиться там, где легче дышится, рядом с этой вечной красотой. Только здесь, на природе, я обрел надежду на будущее».

Интерес Уильяма к фотографии рос. Он открыл для себя произведения великих мастеров фотографии — Майнора Уайта, Винна Баллока, Эдварда Уэстона, Пола Капонигро, Филипа Хайда, Элиота Портере и Анселя Адамса. «Это были художники, преданные природе и искусству фотографии, — говорит Нейл. — Я понял, что фотография может быть мощным средством защиты дикой природы и пропаганды экологического движения».

После окончания учебы работа в Службе национальных парков привела его в Иосемитский национальный парк, и вскоре Нейл занял в Галерее Анселя Адамса место штатного фотографа. Адаме был еще жив, и время от времени давал мастер-классы в своей галерее. Также лекции читали и другие выдающиеся фотохудожники, например Джон Секстон. «Будучи штатным сотрудником Галереи, я прослушал немало лекций, что было очень полезно для молодого фотографа, которым я в то время и являлся, — рассказывает Нейл. — Дело не касалось одной лишь технологии: я открыл для себя, как важно уметь правильно печатать снимки и должным образом представлять их зрителям, а также насколько существенна роль творческого воображения. Я начал понимать, что фотография действительно способна стать моей профессией, а не только приятным развлечением».

Нейл проработал в Галерее пять лет, не только вбирая в себя опыт других фотографов, но и мало-помалу продвигаясь своим собственным путем. Его работы нередко появлялись в книгах и журналах, но до поры до времени Нейл не решался отправиться в свободное плавание. Зато «...к тому дню, когда я ушел со службы, у меня выработался уже достаточно определенный стиль и имелся порядочный список публикаций, — говорит он. — Оба фактора сыграли важную роль, и в итоге я смог зарабатывать на жизнь лишь собственными произведениями».

К этому времени он снимал чаще всего камерой формата 4×5 дюймов. «У меня был тот же аппарат, с которым я и начинал, то есть полевая металлическая камера Wista SP. Поскольку я с самого начала имел дело с форматом 4×5 дюймов, то так мне хотелось и продолжать, и это меня вполне устраивало. Я никуда особенно не спешил и привык работать медленно и вдумчиво, а данная камера идеально соответствовала этому ритму. В своей работе я стремлюсь скорее задавать вопросы, нежели отвечать на них, и присущий формату 4×5 дюймов реализм позволяет мне это делать. Мои фотографии документально фиксируют то, что существует на самом деле; для получения желаемого результата я не стремлюсь использовать какие-то спецэффекты. Природа хороша настолько, что не в наших силах улучшить ее», — такова творческая позиция Уильяма Нейла.

Гигантские секвойи. Роща Марипоза, Йосемитский национальный парк, Калифорния, США. 1993

«Пока я работал в Йосемитском парке, я стремился получить содержательный образ гигантских секвой. Зачастую мои фотографии получались чрезмерно документальными и отнюдь не отражали присущего этим деревьям духа величавой невозмутимости. Этот же снимок я считаю удачным, поскольку в нем подразумевается нечто весьма значительное, но оставленное за рамками кадра; это настроение интересно: в своем воображении каждый может нарисовать такую картину, которая отразила бы масштабность этих деревьев».

Полевая камера Wista 4×5 дюймов, кассета 6 х 12 см, объектив 150 мм, Fujichrome 100

Рассвет у озера Луиз. Банфский национальный парк, Канада. 1995

«Озеро Луиз настолько живописно и так прочно связано с историей искусства, что поездка сюда равнозначна визиту к Полукуполу (скала в Йосемитском национальном парке — Прим. перев.). Я решил встать в 4 часа утра и установить тут свою камеру, чтобы сфотографировать горный силуэт на заднем плане в лучах восходящего солнца. Подойдя к месту еще затемно, я принялся ждать, но на рассвете оказалось, что облака стоят слишком низко, и гор, скорее всего, вообще не будет видно. Я стоял, наслаждаясь покоем и тишиной и раздумывая, как бы все же сделать пару снимков, которые оправдали бы столь ранний подъем.

В итоге я сделал лишь два кадра. Каждый из них из-за слабого освещения потребовал двухминутной экспозиции. Пропутешествовав тогда в целом три недели и отсняв в общей сложности около 200 листов пленки, я, вернувшись домой, отдал их в обработку. Получив их назад, я был очень рад увидеть такую замечательную композицию. Если б я только знал, сколь удачным окажется этот образ, я бы посвятил ему листов 20! Это один из тех редких снимков, что наделен, на мой взгляд, особым духовным смыслом, да и другие находят его весьма впечатляющим».

Поток лавы, вливающийся на рассвете в море. Национальный парк «Гавайские вулканы», Гавайи. 1994

«Всякий раз, когда я просматриваю фотографии, привезенные из Национального парка «Гавайские вулканы», меня охватывает восторг: ведь я удостоился чести быть свидетелем столь уникального зрелища.

Волны здесь отступали перед крутым берегом, а затем набегали вновь, поглощая потоки лавы. Стоя на маленьком выступе затвердевшей лавы, я чувствовал, как подо мной сотрясается земля. Сильный ветер заставил меня использовать — вместо своего излюбленного формата 4×5 дюймов — обычную 35-миллиметровую камеру. Выдержку я делал довольно длительную, порядка четверти секунды, чтобы лучше передать динамику этой сцены».

35-миллиметровая камера, зум-объектив 70-200 мм, Fujichrome 100

Рейтинг:

(1 голосов, средний: 5.00 из 5)

 Loading ...